Савелий Петрович, владелец крупной IT-фирмы, был человеком мощным во всех смыслах слова – и внешне, и внутренне. Это был плотный и рослый мужчина, глядя на которого почему-то сразу вспоминался медведь. Большой, с добродушным выражением лица, но что там в следующий момент придет ему в голову, никому не известно. А еще Савелий Петрович просто обожал праздники. Он искренне считал, что все эти корпоративы и совместные выездки на природу сплачивают коллектив в одну команду, которая потом в работе способна горы свернуть. Надо сказать, что желание Савелия Петровича сплотить коллектив успехом увенчалось, но не до конца. Все сплачивались, так сказать, коллегиально. Программисты с программистами, бухгалтеры и экономисты тоже свой междусобойчик имели, но все же центром вселенной была Светочка, секретарша босса. Именно к ней тянулись ниточки со всех отделов и отделчиков как к самому приближенному к власти лицу. Вот именно в такой сплоченный коллектив пришла однажды работать молоденькая уборщица Настя.
Девушка Настя была простая, без всяких там задних мыслей и экивоков. В детском доме, где воспитывалась, никто этикету не учил. Поэтому, коротко кивнув охраннику на входе, она решительной поступью ринулась прямо к кабинету с надписью. «Генеральный директор Романов Савелий Петрович».
— Девушка, постойте, вы куда? — крикнул ей в спину охранник, пытаясь остановить посетительницу. — Вам назначали встречу?
Настя, не останавливаясь, тряхнув на ходу своей рыжей шевелюрой, крикнула через плечо фразу, от которой бедный охранник впал в легкий ступор:
— Зачем? Не беспокойтесь, я сама пришла.
Пока секьюрити переваривал происходящее, она уже решительно толкнула тяжелую дубовую дверь и буквально ввалилась в кабинет директора.
Тот, как это водится среди начальства, сидел за столом и, не отрываясь, смотрел в свой ноутбук.
— Здравствуйте, я пришла, — жизнерадостно заявила Настя, глядя в упор на директора своими зелеными глазами так, будто он ее уже давно сюда зазывал, уговаривал, а вот цветов и флагов почему-то не приготовил.
Савелий Петрович удивленно оторвал глаза от монитора и уставился на гостью. На его широком лбу пролегла глубокая складка мыслителя. Директор силился вспомнить, когда это он приглашал эту пигалицу в старых дырявых джинсах, стоптанных кроссовках и вытянутом свитере в катушках. Но где-то в мозгу укоризненно прозвучал второй голос:
— Встречают по одежке, а провожают по уму? Именно так, кажется, его учили в детстве.— Напомните мне, пожалуйста, по какому поводу мы должны были встретиться? — вежливо поинтересовался Савелий Петрович.
— Мне нужна работа, — гордо задрав нос кверху, заявила рыжая.
Савелий Петрович тут же заулыбался так, будто выиграл в лотерею как минимум самолет:
— А если по поводу работы, то это не ко мне, это в отдел кадров. Нужно выйти из этого крыла здания.
Но наглая девица даже не дала генеральному директору договорить, перебив его на полуслове:
— Я там была. Мне сказали, что ничего для меня нет, а мне очень нужна работа. Вы же не хотите, чтобы я умерла с голоду прямо на ступенях вашего офиса?
Савелий Петрович даже как-то растерялся от такого напора:
— А почему моего? Он больше не нашел всё, что ответить.
— Ну, хотя бы потому, что я проголодалась и есть хочу.
Савелию Петровичу, как ни странно, такая прямота понравилась. И он, вызвав секретаря, приказал:
— Светочка, сделайте, пожалуйста, стакан крепкого сладкого чая и три бутерброда для нашей гостьи.
— Нет, лучше кофе и шесть бутербродов, – поправила его рыжеволосая.
Савелий Петрович снисходительно кивнул и сказал:
— Да, Светочка, тогда кофе и шесть бутербродов.
Светочка ничего не ответила. Она не привыкла перечить начальству, но на ее лице читалось такое высокомерие и презрение по отношению к сидящей напротив босса рыжей оборванке, что ее мысли были понятны без слов. Светочка хмыкнула и гордо посеменила на своих тоненьких облучках прочь из кабинета.
А рыжая не преминула высказаться, параллельно налегая на кофе с бутербродами:
— Как вы это терпите? Да если бы я перед нашей Варварой Степановной вот так вот хмыкнула, то давно бы подзатыльник огребла бы.
— А кто такая Варвара Степановна?, – поинтересовался Савелий Петрович, наблюдая, как ловко расправляется гостья с кофе и бутербродами, и набирая номер кадровика.
— Варвара Степановна – директор нашего детдома.
—«А-а-а», – пошутил Савелий Петрович, – Тогда мне срочно нужно пригласить ее ко мне заместителем.
— Кого вы хотите пригласить заместителем?, – послышался в трубке голос начальника отдела кадров, Нелли Валентиновны.
— Да это я так, шучу. Нелли, дорогая, скажите, пожалуйста, к вам приходила сегодня девушка насчет работы?
— Да-да, рыженькая.
— И что? У нас совсем ничего нет?
Савелий Петрович внимательно выслушал всё то, что ему изложила кадровичка, что-то записал на листок и поднял глаза на насытившуюся бутербродами Настю, которая теперь сидела, развалившись в кресле, с абсолютно довольным видом.
— Видите ли, какое дело, у нас нет текучки кадров, и на данный момент есть только одна вакансия – уборщицы. Да и то на время декретного отпуска основного сотрудника, – извиняющимся тоном сообщил он посетительнице.
Настя радостно закивала:
— Мне подойдет.
— Тогда идите снова к Нелли Валентиновне, пишите заявление, а я сейчас ее предупрежу.
Так Настя получила свою первую в жизни работу. Она старалась всё делать хорошо, правильно, терла, мыла, убирала, но вот сплачиваться в этом дружном коллективе ей было не с кем. Стараниями мстительной Светочки все ее за спиной называли «половой тряпкой» за то, что девушка все время ходила в одном и том же и даже в кафе никогда не заглядывала, а во время обеда сидела в своем углу и жевала какой-нибудь бутерброд.
— Поражаюсь такой жадности, – восклицала Светочка, закатив к потолку прелестные глазки и хлопая накрашенными ресницами.— Вроде нам хорошо всем здесь платят, уж на приличный обед в кафе можно потратиться.
Платили действительно неплохо. Савелий Петрович был щедрым человеком, пожалуй, даже излишне. Только вот Насте очень нужны были деньги. Всё дело было в том, что девушка заботилась о младшей сестре, тоже выпускнице детдома, которую она изо всех сил тянула, отказывая себе во всем. Настя надеялась, что Маринка обязательно выучится на врача, как об этом когда-то мечтала мама. Конечно, у девушки были свои личные потаенные мечты, и одной из них было то платье с ценником с кучей нулей, выставленное в витрине шикарного магазина, который располагался рядом с их офисом. И каждый раз, проходя мимо витрины, Настя останавливалась, любовалась платьем. Оно было необыкновенное, синего благородного оттенка, короткое спереди, открывая ноги по колено, и удлиненное сзади. Девушка представляла, как она идет в этом платье, гордо подняв голову, как царица, а все смотрят на нее в немом восхищении.
— Ой-ой, смотрите, наша половая тряпка на платье от Версаче любуется, неужели у нее прорезался вкус? — послышался за спиной у Насти громкий Светкин голос и дружный хохот других сотрудников.
Но хуже всего было то, что свидетелем этого унижения стал Савелий Петрович, который как раз в этот момент подошел ближе, заметив группу своих сотрудников, столпившихся у витрины магазина. Почему-то мнение именно этого человека было важным для Насти.
— Света! — вдруг довольно резко, по-медвежьи, рыкнул он на секретаршу, чего никогда раньше себе не позволял.— Зайдете ко мне, когда в офис доберетесь, а всех остальных жду на рабочем месте.
Из кабинета босса Светочка вышла с заплаканными глазами и, насупившись со словами «Ну, я ему отомщу», плюхнулась на свое рабочее место за компьютер и демонстративно принялась раскладывать пасьянс.
Этот инцидент был довольно скоро позабыт, впереди замаячили майские праздники, и Савелий Петрович всем объявил, что на каникулы он для всех заказал номера на базе отдыха за городом. Грянула дружная троекратное «ура», только Настя скромно жалась в сторонке. Она была уверена, что ее, какую-то там уборщицу, никто и не заметит. Но Савелий Петрович был не из тех, кто кого-то не заметит. Он, словно прочитав ее мысли на расстоянии, повернулся к девушке и добавил персонально для нее:
— Настя, вас это приглашение тоже касается, вы такой же член нашего коллектива, как и все остальные, и если хотите взять с собой кого-то из родных, то пожалуйста.
— Что случилось, Настя? — спросила ее младшая сестренка, когда Настя пришла домой. — Ты вроде как расстроена?
— Да понимаешь, шеф для всех заказал на праздник путевки в дом отдыха.
— Крутяк! — восхищенно выдохнула Марина. — И что, тебя не берут, потому что ты уборщица? — Да брось ты! — Нет, Марин, все как раз наоборот, но я не хочу ехать, там опять эта змеюка Светка со своей свитой, и вообще нет у меня там ни с кем дружеских отношений.
— Настя, ты должна поехать принципиально, плюнь на всех и просто наслаждайся солнышком, природой, рекой, ну, всем, что там будет.
Настя подумала и решила, что сестра права. В конце концов, так мало хорошего они с Мариной видели в этой жизни после того, как мамы не стало.
— Марин, а поехали со мной, шеф сказал, что можно с собой родных взять.
— Нет, Настюш, мы с ребятами договорились своей компанией собраться.
Наступил тот день, когда все коллеги были у офиса с сумками. В ожидании автобуса все шутили и смеялись, а Света на этот раз к Насте не задиралась, лишь изредка кидала на девушку злобные взгляды и о чем-то перешептывалась со своими офисными подружками.
Настя просто присела в сторонке на низком кованом заборчике и подставила лицо солнышку. Рядом с ней, вытянув ноги, пристроилась Нелли Валентиновна и тоже подставила лицо лучам. Вскоре появился Савелий Петрович. Из машины он вышел не один, а с мальчиком лет пяти.
— Это Коленька, сын директора, — ни с того ни с сего доверительно сообщила Насте кадровичка. — Он его один воспитывает.
Жена-вертихвостка бросила его и уехала с тренером по фитнесу.
— А как же ребенок?
— А ребенка она отцу оставила, лишним он ей оказался. А с другой стороны, с Савелием Петровичем ему лучше. Папка он хороший.
Насте стало до боли жаль Коленьку. Как ни крути, какой бы отец хороший ни был, а все равно. Ребенок — сирота, раз без матери-то растет. Она сидела и все посматривала на малыша, который Савелий Петрович оставил под присмотром Светки, а сам зачем-то направился в офис. Светка же, кажется, совсем забыла про малыша, увлекшись очередной болтовней со своими подругами. Она даже не заметила, как мальчик подошел к газону. Ничего страшного в этом, конечно же, не было, если не считать бродячей собаки, которая что-то увлеченно искала под деревом. Мальчишка, издав радостный крик «Собака!», бесстрашно кинулся к псине. Пес насторожился, издал злобный рык и кинулся к малышу. Настя в мгновение ока оказалась рядом с мальчиком и подхватила его на руки. Это явно не понравилось псу, который, недолго думая, злобно вцепился ей в ногу. Настя вскрикнула от боли, но ребенка из рук не выпустила. Тогда пес, подпрыгивая, пытался вцепиться девушке в руку, а заодно сбить ее с ног. Все, что могла в этой ситуации сделать Настя, это изо всех сил кричать:
— Вон, пошла вон, зараза! На помощь ей уже бежали мужчины из их офиса и сам Савелий Петрович.
Пес, сообразив, что еще немного и ему не поздоровится, решил, что пора уносить ноги. Собака оставила, наконец, в покое бедную Настю и, поджав хвост, ринулась прочь. Савелий Петрович, оказавшийся около Насти и сына, обнял их обоих:
— Спасибо вам, Настя. Спасибо, что спасли моего мальчика. Даже не знаю, как вас благодарить. Вы вся в крови. Я сейчас отвезу вас в больницу.
— Нет, что вы, не нужно, я же все вам там испачкаю.
— Так, Настя, быстро в машину, – скомандовал босс, решив отбросить все церемонии.
В итоге день был, конечно, испорчен. Савелий Петрович и Коленька уехали вместе с Настей в больницу. Остальные решили, что ехать куда-то отдыхать и веселиться при таких обстоятельствах – это сверх неуважение. Светка, конечно, по своей стервозности пыталась сказать, что уважать какую-то там половую тряпку она не собирается, но большая часть коллектива ее сегодня не поддержала. И ей ничего не оставалось делать, как смириться с тем, что планы на майские придется срочно корректировать.
Псина Настю покусала основательно. Ей пришлось зашивать раны на руках и ногах, да еще и уколы болючие делать. Савелий Петрович и Коленька, пока она лежала в больнице, часто навещали ее. А однажды, уже перед самой выпиской, босс принес ей коробку, завернутую в фирменную шуршащую бумагу.
— Настя, мы с Коленькой решили сделать вам небольшой скромный подарок, примите это от нас в знак восхищения вашей отвагой. Шеф протянул ей сверток.
Настя развернула и ахнула. Она закрыла лицо руками и заплакала. — Я вас чем-то обидел, Настя?
— Да. То есть нет. Куда мне такое носить, я же просто уборщица.
Коленька, который все это время стоял в сторонке, увидев, что его спасительница плачет, подошел к ней, обнял за шею и прошептал:
— Ты хорошая, не плачь.
— Вот-вот, улыбнулся Савелий Петрович.— Устами младенца, как известно, истина глаголит. А куда носить, поверьте моему опыту, обязательно найдется.
В первый же день, как Настя вышла после больницы на работу, ей пришлось столкнуться с неприятным сюрпризом. Дело в том, что Светка ушла на больничный. Позвонила утром Савелию Петровичу, сообщила ему, что у нее грипп, и положила трубку. Босс молча смотрел на телефон. Брови нахмурились. Как не вовремя она заболела. Как раз сегодня важные переговоры. Встреча в неформальной обстановке, в ресторане. Савелий Петрович, решив, что незаменимых людей не бывает, тут же набрал номер другой девушки, одной из подруг Светы, которая иногда подменяла секретаршу. Но и та, как оказалось, заболела гриппом. Загрипповали и две другие подруги Светы.
— Это же просто мор какой-то на ферму напал сегодня! – возмутился Савелий Петрович, кладя трубку и задумчиво наблюдая, как Настя вытирает пыль у него в кабинете. И вдруг его взгляд просветлел, озарившись надеждой.
— Вот что, Настя, бросайте ваши тряпки, мне нужна ваша помощь! – сказал он, решительно забирая у девушки тряпку из рук.
— Надо где-то еще убраться? – удивилась она.
— Нет, Настя, вы должны заменить сегодня на переговорах Свету.
— Что? Да как я? Я же ничего не знаю!
— А ничего здесь знать особо и не нужно. Бумаги подать на подпись сможете? Уверяю вас, это гораздо проще, чем пол мыть, – сказал Савелий Петрович, критическим взглядом окидывая уборщицу.— Сейчас мы с вами все отрепетируем, с какой стороны подойти, как подать, а потом мой шофер отвезет вас домой, и вы приведете себя в порядок. Переодеваетесь, то синее платье как раз подойдет, и вернетесь сюда.
— Я… «Но…»
— Никаких «Но», Настя, я уверен, вы справитесь!
Девушка согласилась, скрепя сердце, просто потому, что не могла отказать такому человеку, как Савелий Петрович.
— Ну хорошо, давайте попробуем. Только обещайте не ругаться, если вдруг у меня ничего не получится.
Но Настя переживала зря. «Правильно», – Савелий Петрович сказал, – «Подавать бумаги на подпись не сложнее, чем тряпкой махать». Дома Настя переоделась, младшая сестра помогла ей уложить волосы. А когда все приготовления закончились, из зеркала на мир смотрел совсем другой человек.
— Настька, да ты как принцесса! – ахнула Марина.
Савелий Петрович нервно мерил шагами свой кабинет. Вот-вот должны были показаться представители крупной компании, а Насти все не было. Он то и дело подходил к окну, чтобы проверить, не подъехал ли автомобиль.
— А вот и я! — вдруг прозвучал у двери девичий голосок.
Повернувшись от окна, Савелий Петрович замер от изумления. Перед ним стояла красавица, каких мало. И ему пришлось приложить немало усилий, чтобы взять себя в руки и перейти к делу, тем более, что другие участники переговоров уже входили в кабинет.
Все прошло замечательно, Настя ничего не перепутала и вела себя безупречно. Когда все было закончено, Савелий Петрович отвез ее домой и, выйдя из машины, проводил до подъезда. Уже прощаясь, он сказал:
— Настя, а как вы смотрите на то, если я предложу вам другую должность?
— Секретарши?
— Нет, Настя, станьте моей женой.
— Вот так сразу?
— Ну почему сразу? Мне кажется, я люблю вас с той самой минуты, как вы ворвались в мой кабинет и потребовали “Кофе с бутербродами”.
Семья Романовых теперь счастлива. И Коленька счастлив. Ведь у него теперь есть мама, с которой никакая собака не страшна. А еще папа обещал, что скоро ему братика купят. Вот это мы заживем.
