Опять всю ночь за стенкой шумели соседи. Петр Иванович постучал пару раз – бесполезно. Казалось, они только еще больше активизировались.
Шумно смеялась хозяйка квартиры, бубнил мужской голос, потом еще музыку включили. Петр Иванович с трудом поднялся с постели, накинул халат. Шаркая непослушными ногами, вышел на лестничную площадку, позвонил в дверь соседке.
— Ну чего тебе, старый? – молодая раскрашенная девица выглянула в приоткрытую дверь.
— Света, уже второй час ночи, — устало сказал ответил Петр Иванович, — я не могу уснуть, вы так шумите.
— Уснуть он не может! – усмехнулась Света и крикнула вглубь квартиры, — слышь, Саш, Иваныч уснуть не может.
— Да какие проблемы? – в дверях появился здоровенный бугай, это был ухажер Светланы, уже больше трех месяцев жил с ней.
И практически три-четыре раза в неделю в квартире по ночам творилось невесть что: гулянки, смех до утра.
– Ты это, старик, может снотворное примешь? Или водочки? А? спать будешь как младенец!
Светка засмеялась, Саша этот ухмыльнулся и захлопнул двери перед носом Петра Ивановича. Старик, понурив голову, пошаркал к себе в квартиру. Выпил успокоительного, лег в постель, прикрыв голову одеялом – так меньше слышно. А соседи продолжали гулянку.
Дело в том, что эти шумные соседи мешали только Петру Ивановичу. Другая квартира на лестничной площадке стояла пустая, а соседи снизу – люди глуховатые, им все равно…
Несколько раз Петр Иванович вызывал участкового, но толку никакого. Сотрудник полиции пока приедет, соседи угомонятся…. А Петру Ивановичу уже было 80 лет. Слышал-то он хорошо, вот только сердце пошаливало. А Светка эта как с ума сошла. Мало того, что ночами спать не давала, так еще мусорят под дверь Петра Ивановича… Старик жаловался главной по дому, но та мимо ушей пропускала: мол, вы – соседи, сами находите общий язык.
И пил старик на ночь успокоительное, чтобы хоть как-то уснуть. Хотя доктор строго-настрого ему сказал: не усердствовать в этом деле. Вот и в ту ночь Петр Иванович задремал только после принятых капель. И ему вновь снилась его семья: Наташенька — жена, Сергей – сын.. Наташа ушла больше двадцати лет назад. Сердце не выдержало горя – они тогда на Сережку похоронку получили. Страшно, вроде мирное время, а где-то война. Говорили, что герои… Но кому их героизм был нужен? Только горе родителям…
Сережка с детства мечтал был военным. Занимался спортом, учился хорошо. Но для поступления в военный институт не хватило балла. А Сережка не отступил. «Буду военным» — сказал он тогда отцу, и все тут.
Пошел в армию на срочную службу. И вроде бы отслужил, все! Достаточно! Но нет! Парень оказался упорным: опять подал документы в военный институт, и тут удача! Приняли! Родители Сергея были одновременно рады за сына, и тревожно им было очень.
— Сыночек, военный – это ведь рискованно, — пыталась мягко отговорить его Наталья, — всякое же бывает.
— Мама, ну чего ты переживаешь? – смеялся только Сергей, — я ведь буду солдат воспитывать. Да и спокойно сейчас в стране. Какие войны в наше время? Отвоевали давно!
Наташа кивала головой, а на сердце было неспокойно.
— Ну чего ты, мать, и правда! – отчитывал ее Петр, — гордится надо сыном! Настоящего мужчину вырастили!
Петр всю жизнь работал в школе, историю детям преподавал, учил на примерах великих людей быть стойкими, мужественными, не отступать от своей цели. Притом в памяти был пример: родной отец, который молодым лейтенантом ушел на фронт в 1941 году, героически воевал, но ушёл в Берлине.
— Сынок, ты продолжаешь семейную традицию! Дед был героем, и ты – обязательно! Не подведи! – наставлял он Сергея, а потом, вздохнув, говорил – но только береги себя!
— Батя! Не боись! – шутил Сергей, — все будет хорошо!
Сергей как раз окончил институт, когда вспыхнула горячая точка в нашей стране. Страшная, непонятная… Наталья с Петром, сжав до боли пальцы, смотрели новости о военных действиях. Где-то там их сыночек. Сергей писал редко и коротко – мол, жив, здоров, не волнуйтесь за меня! А потом тишина… Полгода не было ни весточки.
Петр Иванович ходил в военкомат, чтобы узнать хоть что-то. Сказали, не их ведомство. Но успокоили: у военных так, бывает, что нельзя писать, а может не доходят просто письма… Однажды в их дверь позвонили.
Наташа распахнула двери: на пороге военный, растерянный какой-то.
— Я к вам, — сказал он, пряча глаза, — сообщить вам должен. Военный прошел в квартиру и зачитал документ… Наташа с Петром только услышали, что «героически ушёл, защищая позиции»… Свет померк. Их единственный сыночек, гордость и надежда…И не слышали родители благодарственных слов от военного за сына, не видели орден, который он привез.
— Почему? – кричала Наташа военному, — почему ты здесь, а мой Сережка там остался?
— Наташа, — плакал Петр, обнимая жену за плечи, — не надо так, не надо! Он тут в чем виноват?
А военный, и правда, чувствовал свою вину, хотя и не было за ним никакой вины. Он извинился и ушел бледный, как мел. Видно, впервые такое поручение выполнял.
Наташу вечером на скорой увезли, а к утру ее не стало. Наташеньки его… Петр смотрел на него глазами полными слез – это души Наташи с Сережкой улетали…. С той поры прошло больше двадцати лет.
Петр Иванович давно на пенсии. К нему регулярно бегают школьники с его бывшей школы – то по хозяйству помочь, то послушать о Сергее. Несколько раз приезжали журналисты, когда собирали материал о героях той недавней войны. Петр Иванович охотно рассказывает о сыне, награды показывает – тот самый орден, да еще медаль, которую через год после ухода сына вручили.
За эти годы боль немного утихла, но память осталась… И все бы ничего, только вот Светка-соседка донимает со своим ухажером. Стыда у нее совсем нет. А ведь ее мать Катерина даже дружила с его Сергеем. Помнит Петр Иванович, как бродили они с сыном в парке – он их видел через окно, парк-то рядом. Как пропадал потом сын где-то до утра…
Сергей как раз после института был, потом уже уехал воевать. Наташа с Петром даже думали, что они поженятся, не против были. А потом вдруг Катька замуж выскочила за кого-то бизнесмена, вскоре и Светку эту родила. Наташа поначалу думала, что она дочка Сережи – казалось ей, что похожа девочка на сына, даже как-то шепнула Катюхе – мол, не Сережкина ли… Как тогда поднялась Катька! Разругалась она в пух и прах с соседями. Даже на похороны Наташи не пришла.
А два года назад разбилась Катька с мужем на машине, Светка одна осталась. Но традиции материнские продолжила: с Петром Ивановичем не здоровалась, вела себя гадко, как будто ей это какое-то наслаждение доставляло. Но Петр Иванович был терпеливым.
Да, он вызывал участкового, но это было всего лишь дважды, да и то толку не принесло. Но однажды соседка вдруг ночью позвонила в дверь. Петр Иванович как раз хорошо задремал. А тут этот звонок. Пришлось вставать. Дошел потихоньку. Глядь, а это Светка.
— Чего тебе? – спросил старик сквозь двери.
— Петр Иванович, а у вас штопора нет? – спросила Светка.
— Нет! – ответил Петр Иванович и пригрозил, — ложись спать, а то я полицию вызову.
— Ой, напугали! – засмеялась девушка, — сколько раз уже вызывали!
-Света! — Петр Иванович распахнул двери, — ну сколько ты будешь издеваться? Это продолжается с тех пор, как Катя, мать твоя ушла. Тебе, что это доставляет особое удовольствие?
Старик был разгневан, у него даже тряслись руки. Как же ему это все надоело!
— Мне? Удовольствие? – хмыкнула пьяная Светка, — а хотите по чесноку?…
